То, что собирателей марок называют филателистами, а монет — нумизматами, знает каждый. А вот определение коллекционеров кирпичей вряд ли кому известно. До встречи с консультантом-менеджером Сергеем Костяным и художником Максимом Ляшевым я даже не догадывался о существовании подобного занятия. Оказывается, нехитрый строительный материал может многое рассказать о прошлом. Да что там говорить?! По нему можно писать историю города.
ПЕРВЫЕ ЭКЗЕМПЛЯРЫ — ИЗ ПРИЮТА
Коллекционеры собрали более ста разновидностей киевского кирпича, порядка двухсот штук. Мне удалось подержать в руках лишь десятую часть "собрания". С остальным арсеналом знакомлюсь по цветным фотографиям. Сами понимаете, кирпичи не этикетки из-под пивных бутылок, и хранить в одной куче две сотни штук увесистого материала в городских условиях не представляется возможным.
Коллекция разбросана по разным местам, включая дачи и квартиры собирателей, куда их друзья приносят "свежие" экземпляры. Сергей Костяной просит меня не выдавать место, где рассматриваем раритеты.Все старинные кирпичи без дырочек, разного окраса, с выдавленными фамилиями или инициалами владельцев заводов. Теперь подобных не делают.
— Первые кирпичи нашел на третьем этаже Мариинского приюта для детей-сирот (Институт психологии. — Авт.), на улице Паньковской, 2, — вспоминает Сергей Степанович. — На них указаны фамилии Бернера и Снежко, купцов первой гильдии, похороненных на Байковом кладбище.
Коллекционеры занимаются кирпичами, изготовленными в Киеве в последние два столетия. Их интересует и более древний материал, но на нем практически не встречаются надписи. Самые интересные экземпляры конца позапрошлого и начала прошлого века. В то время провинциальный Киев стремительно приобретал вид индустриального города. Даже на дореволюционную открытку с видом на нынешний Национальный художественный музей "попала" телега с кирпичами.
"В КИЕВЕ И КИРПИЧ НЕ КРАСНЕЕТ"
— Строительный бум конца XIX века напоминает нынешний, — утверждает Максим Ляшев. — Интересно почитать старые газеты. В те времена тоже страшно ругали новостройки, которые сегодня воспринимаются многими как шедевры архитектуры. Печально, но и столетие назад вырубались многовековые деревья. Якобы уничтожили даже легендарные дубы, которые были посажены во времена Владимира Красное Солнышко.
Эпоху застройки центра многоэтажками с 1895 по 1914 год называют "киевским ренессансом". По темпам роста Киев обогнал все города Российской империи. К концу позапрошлого века город на Днепре из деревянного превращается в кирпичный. Не только дома, но тротуары, мостовые и ограды делали из глиняных прямоугольников. Из-за особенного цвета материала Киев поражал золотисто-охристыми улицами. "Большинство зданий, построенных из кирпича, редко красятся, еще реже штукатурятся; только очертания каждого отдельного кирпича часто обводятся серой краской", — писалось сто лет назад в "Иллюстрированном путеводителе" Богуславского.
Местный кирпич служил не только красоте, но и поношению города. Когда хотели подчеркнуть, что в нем много жуликов, воров, взяточников и казнокрадов (а так оно и было), говорили: "В Киеве и кирпич не краснеет". А хлебнувшие лиха крестьяне и богомольцы утверждали: "В Киеве одни стены святы, а люди поганы".
О цвете киевского кирпича разговор особый. До середины 1830 годов в городе делали обычный красный кирпич на заводе инженерного ведомства, где трудились в основном бывшие солдаты из арестантских рот. Материал шел только на крепостные работы. Второй завод принадлежал приказу общественного призрения, где также не брезговали трудом заключенных, но "гражданского ведомства". Еще один завод — Терехова — коммерческий, успешно конкурировавший с казенными. Заведение находилось в неудобном месте, и ежегодно затапливалось при разливах Днепра. Завод брал глину в горе возле Провалья. Когда стали расширять крепость и строить Набережное шоссе к Цепному мосту это делать запретили.
В 1834 году в районе нынешней Лыбидской пл. аптекарь Эйсман основал кирпичный завод, производивший красный материал. Поскольку продукция не отличалась качеством, аптекарь стал делать исключительно "белую". Так появился светло-желтый (настоящий цвет) киевский кирпич. Он изготавливался из синеватой, а при высыхании — зеленоватой глины, залегающей в холмах выше уровня Днепра.
Вначале Эйсман ежегодно производил 300 тыс. штук кирпича, но при первой "строительной горячке" расширил производство до 3 млн. В 1837—1855 годах кирпич в частные руки не отпускался. Всю продукцию Эйсмана поглощали строительства университета, Первой и Второй гимназий, Присутственных мест, кадетского корпуса и тюремного замка. Завод оставался собственностью семьи изобретателя "белого" кирпича 40 лет, после чего перешел во владение Эмилии Субботиной (на продукции инициалы "Э. С."). В 1870-х город пережил вторую "строительную лихорадку", и спрос на кирпич возрос. Наравне с заводом Субботиной успешно действовали еще 18 предприятий. Некоторые выжигали по 1,5—2 млн штук кирпича в год.
БЛАГОТВОРИТЕЛИ НЕ ПЛАТИЛИ ЗАРПЛАТУ
До революции 1917 года в Киеве и губернии насчитывалось несколько десятков кирпичных заводов. Кстати, многие предприятия производили кафель. Несколько плиток со штампами и фамилиями владельцев есть в коллекции. Снежко, к примеру, имел завод в Новых Петровцах, а Волков — в Корчеватом. Иногда хозяева кирпичных заведений владели хуторами и занимались другим бизнесом. У братьев Кирьяновых был асфальтный завод, а в купца Черноярова — чугунно-литейные и механические предприятия. Михельсон занимался банями, стеклотарными заводами и прибыльными жилыми зданиями. Субботин, муж упомянутой Эмилии, был доктором медицины и профессором Киевского университета.
— Владельцев кирпичных заводов значительно больше, чем самих заводов, — заверяет Костяной. — Предприятия продавались и арендовались, из-за них хозяева судились и влезали в долги. Кирпичи я находил на разрушенных объектах, при разборке и реставрации зданий. Вел записи — улица, номер дома и фамилия, выбитая на кирпиче. Потом искал информацию в книгах о Киеве. Оказывается, Бейлис, о суде над которым знала вся Россия, был приказчиком кирпичного завода. Мне не удалось узнать, на каком предприятии он работал. Может, историки помогут в этом вопросе.
На месте снесенного дома по ул. Толстого Костяной на обломках найденных кирпичей насчитал восемь фамилий. Дело в том, что при постройке объекта заказчики имели дело с несколькими поставщиками. На ул. Михайловской в одной куче лежали кирпичи из девятью фамилиями. Особняк на Паньковской, 14, построен в 1897 году из материала Ясько, Доломакина и Снежко-Хлебниковой. Кирпич братьев Кирьяновых Костяной обнаружил в конце ул. Саксаганского, Шатова — на Ярославовом Валу, Кнотте — в переулке Шевченко, Черноярова — за Замковой горой. На горе в останках стенки найдены кирпичи 1848 и 1850 года. Много ценного материала пропало при перестройке Гончаров-Кожемяков.
— Последние 7 лет там шел настоящий погром старых зданий, — продолжает Сергей Степанович. — Часть найденных кирпичей мы перенесли в Музей Одной Улицы, а несколько спрятали в корнях вырванного дерева. Через три недели пришли — территория защищена бульдозером, дерево пропало. Вообще, ценные кирпичи валяются, где попало. Когда копали траншею на Прорезной, то отрыли желтый кирпич из взорванных домов. Тяжелый... Четыре штуки возьмешь — руки обрываются.
Много найденного в центре города кирпича принадлежит Ясько и Бернеру. Из материала последнего возводилась Владимирская церковь (район Дворца "Украина"), остатки которой при советской власти разобрали на школу. Немало встречается кирпича Лунева и Мозгового. Редко находится продукция Зака, Кнотте, Коблова. Ни разу исследователи не обнаружили на кирпичах фамилий Фиркса, Шаврова и Шевченко, хотя эти владельцы заводов упоминаются в исторических книгах.
Многие владельцы кирпичных заводов занимались благотворительностью и меценатством и в то же время не платили деньги рабочим, хотя объемы зарплат в сравнении со "щедротами" были несущественными. Неудивительно, что обиженный пролетариат активно участвовал в революционных событиях. Инспектор Киевского фабричного округа Новицкий, посетивший в 1885 году промышленные предприятия, отмечал, что на ряде кирпичных заводов отсутствуют жилища для рабочих.
На предприятии того же Бернера в Корчеватом гнули спину более ста человек, а помещения рассчитаны только на десять, причем нары находились на кухне. Трудяги строили шалаши, размещались даже в сараях и сушилках. В советской литературе упоминалось, что рабочие Субботина голодали. А Терехов одно время находился под следствием. На его заводе убили рабочего, труп которого втайне зарыли на днепровском острове. История туманная, но, по слухам, к смерти трудяги был причастен приказчик.
На киевских кирпичных заводах использовался детский труд. Это подтверждают отпечатки ребяческих ног на строительном материале. В книгах царских времен подчеркивалось, что на юге, то есть на территории Украины, нарушалась технология изготовления кирпича. При его выжиге не ставился забор, потому по не застывшему глиняному материалу бегали дети и собаки. Исследователи нашли на кирпичах даже следы птиц, лисы, кабана. Им известно об отпечатке лапы медведя.
КИРПИЧОМ С КРЕЩАТИКА ЗАСТРОИЛИ БРОВАРЫ
— Кирпичи — визитки времени, — считает Сергей Костяной. — В былые времена владельцам заводов не стыдно было подписывать их своими фамилиями. Я читал, что старый кирпич прочнее современного в 4—5 раз (сейчас он более хрупкий и пористый). Однако и сто лет назад не вся продукция была качественной. Зимний кирпич, в отличие от летнего, часто промерзал и слоился. Делали его и с прогибом, нарушая технологию.
Как бы то ни было, но к кирпичу раньше было бережное отношение. После пожара 1819 года в Мариинском дворце надсмотрщики докладывали губернатору Назимову, что двор убран, листовое железо и чугун собраны, а кирпич сложен — 14 тыс. целых штук и 2 тыс. в половинках. А в 1909 году была утверждена смета на сооружение женской тюрьмы и на разборку старого внутреннего ограждения. С ограды было получено 7800 штук кирпича, который использовали на обустройство свыше 350 кв. м тюремных тротуаров.
— Знакомые рассказывали, что их родные разбирали разрушенный в войну Крещатик, и имевшим льготы людям разрешалось увозить половинки кирпичей, — рассказывает Ляшев. — Знаю дом на Нивках, построенный из таких половинок. Много домов из крещатикского кирпича возведено в Броварах.
На горе Щекавицкой кто-то строит частный дом, используя старые кирпичи с фамилиями Лунева и Снежко. Говорят, есть вторичный рынок, где раритет продается на... погреба и сараи. А что же будет с коллекцией Костяного и Ляшева?
— Я думал о создании пирамиды из собранных кирпичей, — заверяет Сергей Степанович. — Необходимо подобрать такое место, чтобы сооружение не уничтожили вандалы. Ведь для нас каждый кирпич — это часть души.
ИСТОРИЯ ВОПРОСА Кирпич был строевой и печной. Среди второго встречается маленький: длиной —15 см, шириной — 7 см и толщиной — 2 см. Обнаружен и печной кирпич с английскими надписями. Вероятно, продукцию изготавливали в Киеве по лицензии. Кроме фамилий и инициалов, на кирпичах иногда ставили номера. Есть желтые кирпичи вообще без клейма. В советские времена строительный материал отмечали звездочкой, аббревиатурой завода или годом выпуска. Ниже памятника Владимиру, к примеру, канавки выложены кирпичом 1982 года (1500-летие Киева), а на Боричевом току есть строения из материала 1986-го (Чернобыль).
ОДА КИРПИЧУ О сложных условиях труда коллекционеры отыскали песню "Кирпичики", начинающуюся словами: "На окраине, где-то в городе, я в рабочей семье родилась, лет шестнадцати, горе мыкая, на кирпичный завод нанялась". Сюжет простой: вместе с любимым, рабочим Сенькой героиня пережила безработицу и империалистическую войну. В грозные годы обозлился народ "и по винтику, по кирпичику разобрали весь этот завод". И только после революции девушка вместе с Сенькой отстроила родное предприятие, где нашла настоящее счастье.
